Умение улыбаться до самой смерти - это и есть жизнь.
Вернее о том, что я прочла в книге Анастасии Мурзич "Театр Романа Виктюка. Из точки в вечность."

Николай Добрынин: Самое странное для меня в спектакле "Соломея" - это мои отношения с Димкой Бозиным. Вроде бы все очень просто: молодой человек, красивый... Я даже не воспринимаю его как Соломею, мне по барабану, хть Дульсинеей Тобосской назовите его на сцене. И ведь что-то дествительно происходит...Как-то на спектакле я начал сюсюскать, проглатывать буквы - разговаривать с ним как с женщиной. Когда я бываю очень нежным, я могу дурковать, вести себя с женщиной как с ребенком. И я говорю Димке " Салямея, тянцуй для меня". Только ведь самые близкие люди могут себе этот позволить. Меня трясло от желания - не его плоти, не приведи, Господь, а его Духа...На одном спектакле его танец я еле высидел. Пока он танцевал, я столько всего пережил. Когда вышел переодеваться, почувствовал спазмы в ногах, как при самом хороше чумовом оргазме. После которого тебя еще два дня колотит. И меня затрясло. И Димка такой же сидел. Это был не секс - мы впитали друг друга.